Лес Мифаго - Страница 69

— Все-таки ты выдал нас, — пробормотал он.

— Он должен знать, что я иду за ним, — возразил я, но смутился. Действительно, теперь мы потеряли преимущество внезапности. — Надо найти путь вниз, — сказал я и пошел через подлесок параллельно обрыву.

Китон на мгновение удержал меня и молча указал на ту сторону. Четыре или пять фигур скользили вниз с крутой скальной полки.

— Ястребы, — сказал Китон. — Я насчитал шесть. Да, шесть. Вон, смотри!

Маленький отряд быстро спускался; воины держали оружие в руках, все время хватаясь за деревья и кусты, и балансируя на предательском скользком склоне.

На этот раз Китон последовал за мной и мы помчались через лес у края обрыва, стараясь не споткнуться о камни или невидимые корни.

Где же этот чертов спуск?

Минуты шли, мое разочарование росло. Ястребы опустились ниже и пропали из вида. Они будут у реки через час, и, скорее всего, там будут ждать нас. Мы должны опередить их.

Я был так занят поисками признаков пути, по которому спустился мой брат, что несколько секунд не замечал колыхающуюся темную фигуру, перегородившую мне дорогу.

Быстро и неожиданно поднявшись на ноги, он так мощно выдохнул, что воздух задрожал и раздалось оглушительное шипение, а его вонь могла запросто убить. Китон наткнулся на меня, от ужаса закричал и метнулся обратно.

Урскумуг раскачивался из стороны в сторону, его рот двигался, искаженное белое лицо человека, которого я так боялся, корчилось и ухмылялось над его кабаньим рылом. В руке он держал копье, сделанное, наверно, из целого ствола дерева.

Китон уже исчез в подлеске, и я неслышно последовал за ним. На мгновение мне показалось, что огромный вепреподобный монстр не заметил нас, но он услышал мои шаги и начал охоту. Он запетлял между деревьями, так же удивительно, как и раньше, быстро и целеустремленно. Китон помчался в одном направлении, я — в другом. Урскумуг остановился, вздернул голову и прислушался. Его грудь поднималась и опускалась, острые волоски на теле стояли дыбом; он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, заставляя шуршать корону из острых шипов. В полутьме кончики его клыков казались светящимися точками. Прислушиваясь, он отломал ветку от дерева, которым пробивал себе дорогу, сокрушая подлесок.

Потом повернулся и пошел обратно к ущелью своей обычной походкой, сутулясь и раскачиваясь. Остановившись на краю обрыва, он посмотрел на растянувшуюся колонну Кристиана и швырнул ветку вниз. Потом взглянул на меня и опять вскинул голову.

Клянусь, он видел все мои перемещения, хотя я двигался скрытно и бесшумно. Возможно он был ранен, или болен.

Я едва не закричал от неожиданности, когда рука Китона коснулась моего плеча. Прижав палец ко рту, летчик показал на начало узкой тропинки, ведущей вниз с обрыва.

Оставаясь настороже, мы начали спускаться. В последний раз посмотрев наверх, я отчетливо разглядел мифаго отца: огромная черная фигура, слегка раскачивающаяся и высматривающая кого-то далекого; ноздри вздрагивали; он дышал ровно и спокойно, и задумчиво сопел.

Спуск в долину реки оказался самым опасным путешествием в моей жизни. Я потерял счет случаям, когда руки теряли опору, ноги скользили, и я начинал катиться на острые камни с очередной оплетенной корнями полки и спасался только за что-нибудь рефлекторно схватившись, главным образом за руку Китона. Впрочем, я сам часто отвечал ему тем же. Так мы и спускались, готовые в любое мгновение помочь друг другу.

Нам постоянно попадались следы от колес, лошадиный навоз и обрывки веревок на стволах изогнутых ветром деревьев; Кристиан прошел здесь несколько часов назад, самое большее день.

Мы не видели ястребов, которые собирались напасть на нас. Иногда мы останавливались и слушали тяжелое молчание; однако слышали только птичью болтовню, хотя пару раз до нас донеслись далекие голоса Кристиана и его банды, уже почти достигшей вершины утеса.

Вот так мы спускались, больше часа. Наконец последняя полка расширилась и превратилась в тропинку, ведущую к большой зеленой полосе леса, покрытой лиственный пологом; за ней сверкала на солнце огромная река, над которой поднимались мрачные серые стены ущелья.

Берег накрыла зловещая тишина; меня охватило чувство, что на нас смотрят. Мы вошли в редкий подлесок. Редка текла впереди, ярдах в ста от нас, невидимая за густой тенью молчаливых деревьев.

— Они уже здесь, — прошептал Китон, держа в руке свой Смит-Вессон. Он скорчился за плотной стеной дрока и глядел на реку.

Я перебежал к ближайшему дереву, Китон за мной. Потом он обогнал меня и побежал к реке. Над нами шумно махала крыльями большая птица. Справа от меня пробиралось сквозь чащу какое-то животное, возможно небольшой олень. Я видел его выгнутую спину и слышал негромкое фырканье.

Скрытно перебегая от дерева к дереву, мы добрались до сухого песчаного берега реки, на котором корни орешника и вяза образовали множество ям и вымоин, в которых мы и прятались. В этом месте река сужалась до сорока ярдов, становилась глубокой, со множеством водоворотов. Ее середина была отчетливо видна, но на края бросала тень листва высоких деревьев. Стоял поздний полдень, свет уже тускнел и дальний берег начал темнеть. Я вгляделся в него — он выглядел очень опасным местом.

Возможно ястребы еще не спустились. Возможно. Но что, если они смотрят на нас оттуда, из полутьмы?

Нам надо пересечь реку. Но Китон был против попытки идти сейчас. — Надо подождать до рассвета, — нервно сказал он. — Впереди долгая ночь, один из нас будет спать, второй — наблюдать. Ястребы должны где-то быть; они ждут момента, когда смогут напасть на нас.