Лес Мифаго - Страница 73

— Сортхалан создал его из твоего сознания.

— Пока я спал…

Точно. Таланты Сортхалана и малышки Кушар очень отличались, и он не мог сделать так, чтобы я понимал его. Вот он и вытянул из сознания Китона последний сохраненный мифообраз. То ли магией, то собственной психической силой, некромант создал этого мифаго час назад и привел в лагерь. Он дал ему лицо молодого Китона и имя его школьного товарища. И маг Бронзового века заговорит с нами, через Спада Фрэмптона.

— Я знаю, кто он такой, — сказал Китон. — Да. Папаша рассказывал о нем. О таких, как он. О Сэме Воронке, например. И он рассказал мне несколько историй о капрале-кокни — Гарри Чертов Огонь, так он называл его. Все они о том как «попасть домой». Гарри Чертов Огонь появляется в тумане, прыгает в воронку от снаряда, в которой ты прячешься, раненый, усталый как собака и потерявший своих, и отвозит тебя домой. И еще всякие вещи в таком духе. Однажды он взял группу солдат, потерявшихся во время мясорубки на Сомме, во Франции, и вернул их прямо в Шотландию, на их фермы. «Хреново себя чувствую, парни. Кажись у меня болячка на ноге…» — Китон усмехнулся. — В таком вот духе.

— Самые свежие формы мифаго, — тихо сказал я, совершенно потрясенный. Но я легко мог себе представить, как одуревшие от ужаса и не знающие куда податься люди, сидевшие в траншеях Фландрии, создавали мифообраз «надежда», фигуру, которая может привести в безопасное место, ободрить и вдохнуть мужество в потерявшихся солдат.

И тем не менее… Глядя на нашего нового знакомого, эту быстро созданную героическую фигуру, я чувствовал себя растерянным и потерявшимся. Сортхалан создал его с целью, и этой целью был язык, не миф.

Шаман подошел к солдату, сел рядом с ним и положил руку на его плечо. Фрэмптон слегка подпрыгнул, потом посмотрел на меня. — Он рад, что ты нашел в себе мужество и пришел.

— Кто? — хмуро спросил я, и только потом сообразил, что произошло. Губы Сортхалана двигались, беззвучно. Он говорил мысленно, а Фрэмптон уже обращался ко мне. Он рассказал легенду, изображенную на шлеме Сортхалана, и его выговор кокни странно не соответствовал словам:

— Его зовут Сортхалан, на его языке «первый лодочник». На землю народа Сортхалана должен был обрушиться страшный шторм. Та земля находится очень далеко от этой. Шторм был новой магией и новыми богами. Сама земля отвергла народ Сортхалана. Тогда Сортхалан был духом в чреслах старого жреца, Митана. Митан видел черное облако в будущем, но не было никого, кто бы провел племена через землю и воду, к лесистым островам за морем. А сам Митан был слишком стар, и его призраки не могли породить детей в животе женщины.

Тогда он нашел большой валун, на поверхности которого вода прочертила большую борозду, и вложил в него призрак. А валун поместил на верхушку пирамиды. Два сезона камень рос, а потом Митан сбросил его с пирамиды. Камень открылся, и внутри лежал мальчик. Вот так родился Сортхалан.

Митан кормил ребенка тайными травами из лесов и лугов. Достигнув возраста мужчины, Сортхалан вернулся из диких земель к племенам и собрал семьи вместе. Каждая семья построила ладью и на тележке привезла ее к серому морю.

Первый лодочник провел их через море и поплыл вдоль берега острова, мимо отвесных скал, темных лесов и устий рек, разыскивая безопасное место для высадки. Наконец он нашел тростниковые болота, на которых плавали дикие гуси и куропатки. Через сотни проток они вплыли внутрь земли, и вскоре нашли глубокую реку, отделяющую лесистые холмы от горных долин.

Один за другим корабли причаливали к берегу, и семьи уходили от реки, чтобы вновь образовать племена. Некоторые выжили, некоторые нет. Они путешествовали в темных призрачных местах, даже более ужасных, чем предполагали. Страна была населена, и спрятавшиеся поначалу жители выступили против захватчиков с копьями и камнями. Они призвали силы земли, и силы воды, и духов, которые обитают в природе, и послали их против захватчиков.

Но старый жрец хорошо обучил Сортхалана. Он мог поглощать зловредных духов и управлять ими.

Вскоре на реке остался только первый лодочник, и он поплыл на север, вместе с духами земли. С тех пор он, окруженный древними силами природы, плавает по рекам и озерам, и ждет, когда его призовут племена. И он всегда готов придти на помощь.

Такими словами, произнесенными его человеком-медиумом, закончил Сортхалан свою собственную легенду. Да, сила его была велика. Но ограничена. Он не мог сделать то, что без всякого труда сделала Кушар. И он, тоже, ждал меня. Как шамига, как роялист, как семья саксов.

— Почему он так ждал меня? — спросил я. Теперь уже рот Фрэмптона беззвучно задвигался, и мгновением позже он заговорил вслух.

— Пришелец должен быть уничтожен. Он чужак, который уничтожает лесную страну.

— У тебя достаточно сил, чтобы самому уничтожить его, — сказал я.

Сортхалан улыбнулся и покачал головой, кокни заговорил: — Легенда говорит совершенно точно. Только Родич может убить Пришельца — или быть убитым. Только Родич.

Легенда? Наконец-то мои смутные догадки подтвердились. Я сам стал частью легенды. Кристиан и его брат, Пришелец и Родич, их роли давно заданы мифом, возможно с начала времен.

— Ты ждал меня? — сказал я.

— Земля ждала тебя, — сказал Сортхалан. — Я не был уверен, что ты Родич, но потом я увидел, как на тебя повлиял лист дуба. И я начал хотеть, чтобы им оказался ты.

— Я этого ждал.

— Да.

— Я выполню свою часть.

— Сделай то, что должен. Убери пришельца отсюда. Возьми его жизнь. Останови разрушение.